поговорил с Александром Василенко, руководителем российского представительства международной компании VMware, разрабатывающей программное обеспечение для виртуализации. Он рассказал об особенностях российского ИТ-рынка, плюсах виртуализации и приобретении перспективных стартапов .
Насколько Россия, как рынок, подходит для VMware? Ощущает ли здесь компания давление конкурентов?
В целом, конкуренты у нас одни и те же во всех странах — Россия здесь ничем особенно не отличается. Возможно, в России проникновение технологий виртуализации (~40%) не столь велико, как в США или Западной Европе (>60%), но это как
раз хорошо, поскольку остается пространство для роста.
Значит ли это, что таким пространством может воспользоваться условный стартап из региона и захватить большую долю российского рынка?
ИТ-рынки России и зарубежных стран отличаются — все зависит от уровня развития экономики. Чем выше уровень развития, тем выше потребность в ИТ-сервисах. При этом все в жизни относительно — если Россия отстает в плане технологий от США и Западной Европы, и внедренные там сервисы к нам приходят
чуть позже, то есть и страны, которые точно так же отстают от нашей страны.
Кто главный конкурент компании?
В нашей сфере бизнеса нельзя выделить какого-то одного главного конкурента. Все зависит от конкретного сегмента — если говорить о виртуализации клиентских компьютеров, то здесь крупный конкурент — это компания Citrix, базовой виртуализацией бизнес-процессов занимается Microsoft, в других областях также есть свои нишевые игроки, которые, может
быть, не столь известны, но делают очень хорошие продукты.
Лет десять назад, когда VMware была компанией одного продукта, можно было «назначить» главного врага, но потом бизнес развивался, и были куплены более десяти технологических стартапов, чьи продукты вошли в программную линейку VMware — каждая из этих компаний решала свою задачу и боролась с разными конкурентами. Теперь с ними
соперничаем мы.
А практика покупки стартапов прекратилась, или всё ещё есть смысл создавать новые проекты с прицелом на то, чтобы продаться VMware?
Практика вполне жива, так что да, безусловно стоит создавать новые проекты. Например, не так давно компания купила стартап AirWatch за $1,54 млрд — с помощью их технологии возможно управление корпоративными мобильными устройствами. Например, при входе в определенную часть офиса на электронном девайсе могут быть отключены функции камеры и записи аудио, также можно предоставлять доступ к определенным данным со смартфона, например, только на время встречи сотрудника с
заказчиком.
Это очень интересная технология — если команда какого-то стартапа сумеет создать что-то столь же интересное, то их компания вполне может
быть куплена за большие деньги.
Пока что ни одного стартапа из России куплено не было, но в 2010 году VMware приобрела сервис аналитики Integrien,
основанный в Армении.
По каким принципам отбираются стартапы на покупку?
Чаще всего есть определенные направления, которые признаны перспективными — например, гибридное облако — и мы развиваем каждое из них. Если обнаруживается технология, которая ложится в этот тренд, то тогда
принимается решение о покупке компании и интеграции ее продукта.
В целом, мы сами не ходим и не смотрим, где же появился перспективный стартап. Как правило, в эти компании вкладывают средства венчурные фонды, которые самостоятельно ищут возможности для выхода из перспективных проектов, их представители обращаются в штаб-квартиру VMware.
Зачем вообще компании используют виртуализацию?
Изначально виртуализация применялась для снижения издержек бизнеса — обычно те же серверы используются на 10-15% своей мощности, а с помощью технологий на одном физическом сервере можно создать несколько виртуальных, и таким образом оборудование будет использоваться куда
эффективнее (до 80%).
Сейчас бизнес хочет не только экономить, но и работать быстрее — этого требует возросшая конкуренция во многих отраслях. И здесь виртуализация также помогает. Например, если сотрудникам условного сотового оператора нужно запустить новый сервис, то в обычной ситуации им необходимо пройти несколько шагов по получению ресурсов (согласование закупки сервера,
закупка, поставка, настройка и так далее), которые растягиваются во времени.
С помощью виртуализации сотрудники технического департамента могут за несколько часов создать «новый» сервер и настроить его. Это
значительно ускоряет бизнес-процессы.
На чем конкретно позволяет сэкономить виртуализация?
Плюс виртуализации в том, что уровень экономии при использовании технологии можно легко посчитать — клиенты очень любят слышать такие цифры, и мы, в свою очередь, их можем предоставить. Виртуализация позволяет не только загрузить сервер по максимуму и сэкономить за счет этого, с ее помощью можно снизить число физических «железок», а значит сэкономить на электричестве и площадях в
дата-центре — сейчас это довольно актуально.
Опять же вопрос зарплаты. Среди наших российских клиентов, например, у МТС, виртуализован значительный объём всей инфраструктуры (порядка 78%) — что позволило значительно экономить на электричестве, а также существенно уменьшить штат системных инженеров, необходимых для
обслуживания десятка тысяч «виртуальных» серверов.
МТС — большая компания. С какого этапа роста компании бизнесу стоит задумываться о внедрении виртуализации? Условная пекарня может получить какие-то плюсы?
Любые задачи, которые требуют наличия довольно большого количества серверов, могут быть виртуализованы. При этом речь идет не только о сетевом аспекте, возможна и виртуализация хранилищ данных. Соответственно,
внедрить виртуализацию можно практически в любой сфере.
У того же МТС виртуализована инфраструктура сервиса биллинга абонентов — то есть один из важнейших элементов бизнеса. Но технологии могут помогать и не таким крупным и технологичным компаниям. Например, среди наших клиентов в России сеть фитнес-клубов — они виртуализировали свои ИТ-сервисы вроде электронной почты, базы данных клиентов и так далее. Это позволило
компании сэкономить на физическом оборудовании.
Необходимо понимать, что предприниматель, который только запускает бизнес, может вообще не напрягаться насчет ИТ-услуг — все сервисы от почты до онлайн-документов предоставляются бесплатно многими технологическими компаниями. Даже CRM-системы можно купить в онлайне — до достаточно высокого уровня
развития компании технологические сложности не нужны.
Но у компаний, запускавшихся десять лет назад, не было такого выбора — они создавали свою собственную инфраструктуру и виртуализировали ее в дальнейшем, чтобы снизить издержки на эксплуатацию и развитие. Новым стартапам все же легче, и наши услуги на самом первом этапе многим из них не нужны.
Сейчас представители государства заявляют о желании заместить западные продукты отечественными разработками. Бизнес VMware может пострадать от этого?
В принципе, создать качественный продукт, который будет конкурировать с любыми решениями, в том числе нашими, вполне возможно. Другое дело, сколько для
этого понадобится усилий и оправданы ли они — здесь есть большие сомнения.
В целом, текущая политическая и экономическая ситуация, безусловно, влияют на многие компании, вынуждая их экономить. Для нас это выгодно, поскольку продукты VMware
позволяют снижать издержки и повышать скорость различных бизнес-процессов.
У VMware есть облачные услуги. Как вы планируете действовать в свете новых требований о необходимости хранения данных россиян на территории страны?
Мы разработали специальную партнерскую программу, в рамках которой местные сервис-провайдеры в каждой из стран присутствия компании получают наши продукты и сервисы и уже сами предоставляют их клиентам. Соответственно, облако VMware может быть развернуто в дата-центре нашего партнёра на территории России, поэтому с этой точки зрения
мы не видим особенных сложностей.
Насколько большая команда в России? Здесь есть разработчики и инженеры?
В Москве у нас офис продаж по России и странам СНГ, соответственно здесь расположены сотрудники, которые непосредственно работают с клиентами. У VMware есть крупные офисы в Москве, Киеве и Алма-Ате, а также несколько региональных офисов в России
(в Екатеринбурге, Новосибирске и Санкт-Петербурге).
Почему получилось продать технологии МТС, а не какой-то другой крупной компании? Нашли контакт с менеджментом?
На самом деле, просто не обо всех сделках можно говорить, пока не подписано соответствующее соглашение. С МТС оно есть, а со многими другими крупными заказчиками отсутствует. Но, к примеру, если взять любой
крупный российский банк, то он почти наверняка будет являться нашим клиентом.
Например, из списка ТОП-500 крупнейших российских компаний, более 97% являются нашими клиентами — но соглашения о разглашении подписаны не со всеми из них,
так что мы говорим о тех, кто это разрешает.
Вы работаете с госструктурами и госкомпаниями? В чем их отличие от обычного бизнеса?
Основное отличие в том, что такие заказчики всегда создают собственный центр обработки данных и предпочитают не пользоваться публичными облаками. Вся инфраструктура создается внутри каждой организации — для виртуализации здесь нет никаких проблем, виртуализировать можно что угодно внутри одной компании. Если говорить даже о зарубежных госзаказчиках, то там нет такого
предубеждения против публичных облаков.
Зачем таким компаниям ваши услуги? Им же не нужно снижать издержки.
Действительно, госкомпании и государственные организации не испытывают рыночного давления со стороны конкурентов. Но их к инновациям подталкивает так называемый внутренний заказ. Например, в Казахстане на государственном уровне была поставлена задача войти в топ-30 стран по уровню инноваций. Частью этой задачи стало создание собственного государственного
облака — мы поучаствовали в его создании.
В России часто имеет место аналогичная ситуация, вообще в большинстве стран СНГ есть такой внутренний заказ, в чем мы опережаем многие
даже европейские страны.
Как вы убеждаете заказчиков в безопасности своих услуг? Сейчас вопрос защиты данных заботит многих.
Риски безопасности больше зависят от человеческого фактора, чем от самих технологий. Самая передовая система безопасности не сможет ничего
сделать с сотрудником, имеющим соответствующий доступ, который решил украсть данные.
Мы объясняем клиентам, как можно минимизировать риски — и у нас есть соответствующие партнеры — но полностью от них избавиться невозможно. Разве что отказаться от компьютеров и перейти на счеты. Если мы хотим удобства,
то в чем-то приходится рисковать.
Традиционный вопрос — на какой машине вы передвигаетесь?
Если есть
необходимость встречи в Москве, то предпочитаю метро. В остальное время – это Land Rover Discovery III.
About the author
